Страница: 1
Олег Александрович Руднев
В конце восьмидесятых годов и в начале девяностых прошлого века мы в какой-то период времени довольно часто на каких-то посиделках и вообще встречались с теперь уже знаменитым режиссером В.Хотиненко. Надо сказать, что и тогда он был не безызвестным, его уже знали люди, которые интересуются вопросами кино. К этому моменту он уже снял несколько фильмов, в том числе «Зеркало для героя» с талантливейшим И.Бортником и другими талантливыми актерами. Фильм создавался за шесть лет до знаменитого «Дня сурка» по сценарию Натальи Кожушаной. Володя очень остроумный, талантливый и интересный человек, по первоначальному образованию он архитектор. Поэтому поводу я вспомнил случай из жизни в МАРХИ. Как-то во время лекции один из преподавателей начал перечислять фамилии знаменитостей, которые заканчивали наш институт: И.Архипова, Г.Данелия, А.Вознесенский и т.д., какой-то студент оборвал его и спросил: «А архитекторы есть?» Правда Володя заканчивал не МАРХИ, а Свердловский филиал и, если мне память не изменяет, с ним учились талантливые ребята из группы «Наутилус Помпилиус».
К Володе я вернусь, ибо рассказ касается непосредственно его, но упоминая А.Вознесенского, мне хотелось бы (пока не забыл) рассказать об одной истории касательно его архитектурного образования. Во Франции, узнав о его первоначальном образовании, ему заказали проект какого-то памятника, но поскольку к тому моменту он уже потерял навыки профессии, если они, конечно, у него были когда-нибудь, по возвращению он обратился к двум молодым архитекторам за помощью. Одного из них звали Владимир Ильич Лемешев. Он совсем крохотным в разгар войны оказался в детском доме, и ни имени, ни фамилии у него не было, поэтому имя и отчество ему дали в честь любимого вождя, а фамилию в честь любимого в те времена певца. Узнав об этой истории, А.Вознесенский чуть-чуть задумался и сказал: Володя, если бы ты родился сейчас, тебя бы назвали Иосиф Виссарионович Кобзон. Однако пора вернуться к основной теме рассказа. Как-то в разговоре о кино, Володя мне рассказал о своей мечте, вернее, о желании снять фильм о большевицких командирах во главе с М.Фрунзе, которые, окрыленные своими успехами в победе над басмачами, экспромтом решили заодно завоевать и Индию, и будто бы даже направились туда. Узнав об этом абсурдном и нереалистичном плане, большевистские лидеры во главе с В.И.Лениным с громадным трудом их вернули тогда, когда они уже
Страница: 1
Страница: 2
находились на территории Афганистана. Это я пересказал примерно то, о чем мне рассказывал Володя. Позже я прочитал об этом в каких-то источниках, и понял, что это довольно запутанная история, связанная с многочисленными поворотами, победами и поражениями и всякими сложностями. Большевики точно такие планы вынашивали, но до Афганистана они, конечно, не дошли. Тогда я себя считал очень большим специалистом в области кинематографа, вероятно, выдавая количество просмотренных зарубежных фильмов за большие знания в этой области. Это я теперь понимаю, что больших знаний и понимания в этом вопросе ни тогда, ни теперь у меня нет и не было. Узнав об источнике моих «обширных познаний» в области кино, Володя как-то сказал: «Ты знаешь, мне очень хотелось бы познакомиться с О.А.Рудневым, вдруг они мне финансово помогут поставить фильм про этот поход большевиков. Я ему ничего не сказал, но при встрече с Олегом Александровичем я рассказал ему о желании В.Хотиненко познакомиться с ним, но не стал раскрывать причину этого желания. О.А. с энтузиазмом воспринял это и сказал, что он сам очень хотел бы познакомиться с Хотиненко, и м ы договорились созвониться и договориться о том, когда мы можем это сделать. Старшее поколение, наверное, помнит довольно известный сериал времен застоя «Долгая дорога в дюнах». Так вот Олег Александрович был автором сценария этого фильма. Он также был председателем Госкино Латвии, позже его перевели в Москву директором «Совэкспортфильма». Приветливый, доброжелательный, маленького роста и плотного телосложения, мягко выражаясь черноволосый и чернобровый человек. Скажу больше: его бровям позавидовал бы сам Л.И.Брежнев. Две узнаваемых в те времена личности, правда, Хотиненко и сегодня сильно узнаваем, а Олега Александровича помнит разве что поколение, которое смотрело сериал «Долгая дорога в дюнах». Я плохо себе представляю людей, которые сегодня увлеченно смотрят этот сериал, тем более интересуются личностью сценариста. Мое предложение на предмет встречи и знакомства с обеих сторон было встречено с большим энтузиазмом, но, к сожалению, интерес и ожидания, как оказалось, были абсолютно противоположные. Хотиненко, понятно, хотел денег, и желательно много денег для того времени, для осуществления своей грандиозной идеи. А Олег Александрович, я даже не догадывался о причинах его интереса к этой встрече, ну я думал, он проявляет чисто профессиональный интерес к молодой талантливой личности. Мы поднялись на второй этаж, секретарь тепло встретил меня и сказал, что О.А. ждет нас. О.А. встретил нас очень радушно, даже встал и пошел нам навстречу. Хотя при его габаритах это было не так-то просто сделать. И сразу спросил: коньяк, чай или кофе? Но мы вроде от чая и кофе отказались, правда, детали
Страница: 2
Страница: 3
я не помню. Но я плохо себе представляю, как можно было отказаться от чая и кофе и не отказаться от коньяка, но я четко помню, коньяк они пили тогда, я нет, я был за рулем. Без всяких формальностей и, как говорится, «не отходя от кассы», О.А. начал свое длинное и грустное повествование часа на два, не менее длинное, чем «Долгая дорога в дюнах». В процессе рассказа я несколько раз выходил и возвращался, и в эти моменты я старался не смотреть в сторону Володи, который сидел угрюмый, уткнувшись взглядом в бутылку, то ли слушал, то ли нет, а Олег Александрович очень темпераментно и увлеченно, жестикулируя, рассказывал, ничуть не думая о том, что, быть может, другим это не очень интересно. Мне кажется, он так был увлечен своим рассказом, что даже не допускал такой мысли. Это я понимаю лучше, когда кому-нибудь читаю свои маленькие рассказы, некоторые из них мне нравятся, и в те минуты я ошибочно считаю, что и другим они вроде также должны нравиться. Теперь я даже перестал это делать, ибо я понимаю, что люди перестали вообще читать. Я не так что хорошо знал Володю, но знал, что он терпеть не мог занудства, и мне кажется, недопитая бутылка – это единственное, что его удерживало, вот почему я старался не смотреть в его сторону, я боялся рассмеяться, а О.А. было наплевать на это, он был влюблен в свой сценарий и собирался сделать предложение молодому режиссеру, от которого не отказываются. В те времена ходил анекдот: Леонид Ильич собирает кинематографистов и говорит: «Нас упрекают в том, что у нас нет фильмов ужасов, и я решил исправить это положение, я написал сценарий первого такого фильма, сюжет этого фильма прост – коммунист потерял партбилет». Так вот, в процессе рассказа этот анекдот крутился у меня в голове, поскольку длинный рассказ О.А. очень был похож на этот анекдот. Так вот, сюжет этого длинного повествования был очень прост: партийный чиновник очень высокого ранга по каким-то причинам лишается своей должности и вместо уютного и шикарного салона своей черной «Чайки» оказывается в переполненном вспотевшим рабочим людом автобусе. Прижатый к кассовому аппарату горячими и упругими ягодицами полной и молодой особы, перед его глазами проходит вся его никчемная жизнь, и он впервые в жизни начинает понимать все трудности и чаяния простого человека. Он вспоминает юную доярку, которая была в него безумно влюблена, и он отверг ее и уехал, ибо его влекли долги комсомольца, высокие цели. Может, все было напрасно, может надо вернуться к истокам, может, я мог бы даже сейчас поработать председателем, и эти раздумья прерывает голос, объявивший о его остановке. Он выходит, а мысли не покидают его, и после долгих размышлений он приходит к выводу, что надо любой ценой вернуться в ряды
Страница: 3
Страница: 4
сильных мира сего, чтобы помочь простому человеку. Но это не просто, надо к этому идти, но пока рука тянется к перу, и он торопится домой, чтобы описать все то, что он пережил в автобусе, и вытолкнулся из него он уже другим человеком.
Бутылка была пуста, и Олег Александрович закончил свой душераздирающий рассказ. Очень довольный тем, что он смог постичь глубины души партработника и так прекрасно описать это, и даже не мог представить себе, что какой-нибудь молодой режиссер может отказаться от такой жемчужины. Он вышел провожать нас, и все его настроение и поведение говорило о том, что он только что кого-то осчастливил. Всю дорогу мы молчали, я повез Володю домой, тогда он жил в переулках за театром кукол. Наступали глобальные перемены, был год, когда у меня было более трех десятков объектов, начинался период бурного строительства загородных домов, преимущественно из красного кирпича, и этот стиль в народе был прозван «тюремным романтизмом». С Володей мы виделись редко, но в этих редких встречах он после ни разу не упомянул о своем желании поставить задуманный фильм. Видимо, воспоминания о нашей встрече с О.А. полностью отбило его желание. В Совэкспортфильме я также бывал редко, фильмы, которые там показывали, уже не были дефицитом. Начинались другие времена, совершенно не похожие на прежние, они были динамичные, хаотичные и проходили в полной неразберихе. Шло повальное воровство, а мы, которые не хотели воровать, да и не умели, служили ворам, строили, ставили фильмы и т.д. Этот период сильно осуждается в обществе, но я считаю, что через это мы должны были пройти. Это долгий разговор, и я уверен, что более талантливые люди об этом еще расскажут в будущем и неоднократно, хотелось бы больше объективности и разнообразия и глубины в этих рассказах. Встречи с Олегом Александровичем Рудневым также стали редки, с этим интересным и талантливым человеком и о судьбе его сценария мне ничего неизвестно. Да и партийные чиновники в те времена уже были заняты другими делами, и их уже не терзали мысли о бесцельно прожитых годах, да и не считали их таковыми по разным причинам.
Страница: 4