Хотел рассказать о смешном эпизоде из моей жизни, который произошел на 8 Марта в СССР, но мысли мои унесли меня в другую сторону. Я вспомнил о том, как легко было в те времена, в другой жизни остановить машину практически на любой улице, даже на улице Горького.
Я часто останавливался у магазина, где продавали различные вина. Не помню, как назывался магазин, но помню, что располагался он строго на другой стороне улицы от Почтамта, и до проспекта К.Маркса (теперь Охотный ряд, а улица Горького – Тверская) стояли еще, может быть, одна или две машины. Я не знаю, было ли это хорошо, что одна или две машины, не хочу ударяться в долгие размышления по этому поводу, не моего ума это дело, но в данный момент мне кажется, что это было хорошо.
Однако я вернусь к тому, о чем я хотел рассказать. Я остановил машину у Дома архитектора, который и сейчас пока еще Дом архитектора, и Гранатный переулок пока еще не переименовали. Я очень надеюсь, что его когда-нибудь не переименуют в переулок Л.Брежнева или в Р.Хасбулатова. Так вот, остановил машину и направился к входу, но меня остановил голос женщины: «Слегка лысеющий молодой человек!». Я обернулся и увидел весьма привлекательную даму и молча смотрел на нее в ожидании дальнейших предложений. Вероятно, она бежала, поэтому она торопливо изложила свою просьбу о том, чтобы я провел ее в дом. Я ей говорю – хорошо, пойдемте, но, во-первых, скажите мне, какой же я вам молодой человек, ибо я Жана Габена молодым помню, а во-вторых, что там происходит такого, что вы так стремитесь туда. Там концерт, посвященный 8-му Марта, говорят интересный, - отвечает она.
Я заехал туда, чтобы поужинать, кто помнит Москву той эпохи, он хорошо знает, что тогда сделать это было непросто. Но ради любопытства и, услышав веселый гам, я поднялся на второй этаж, зал был переполнен и, вероятно, после какого-то веселого номера на сцене устанавливали штук семь шахматных столиков - шахматных фигур не было, но часики уже были. Любовь к быстрым шахматам и вообще к шахматам и, имея приблизительные представления о весьма скудных способностях архитектурной общественности Москвы того времени, побеждая голод и ради любопытства, я стоя задержался, мне казалось ненадолго, дабы увидеть, что будет дальше. Потом ведущая попросила на сцену семерых смелых мужчин на поединок в честь женского праздника. Надеясь на легкую и быструю победу в шахматы, я, недолго думая, поддался на этот соблазн. Подобных «смелых» и, я бы сказал, глупых нашлось еще шесть человек. Позже я понял, что среди семерых смелых глупым оказался только один, и, конечно, не трудно догадаться кто. Я хотя бы должен был догадаться, что для поединка нужно четное количество бойцов.
Повернуть назад, спуститься в ресторан и нормально поесть уже было поздно. Первые сомнения по поводу того, что мое присутствие на этой сцене - затея глупая, у меня появились, когда я выдвинул ящик шахматного стола, и он оказался пуст. Чувства, которые я испытывал в тот момент, вероятно, были похожи на те чувства, которые испытывали Балаганов и Паниковский, когда они по инерции пилили гирю, но уже догадывались, что там нет золота. Я был мрачен и растерян. Глядя на шестерых веселых мужчин, я понял, что они слегка под градусом и поднялись на сцену просто повеселиться -шахматных столов они отродясь не видели.
Я влип по той причине, что я глуп, в отличие от других, которые хотели просто подурачиться, и в отличие от меня они были сыты.
Наконец, был объявлен первый конкурс для достойных мужчин, и на столы положили несколько яиц и два стакана. Оказалось, что надо отделить желток от белка. Если честно, то я никогда не делал этого и не обращал внимания, как это делают другие. Пока я разбил случайно первое яйцо над столом и размышлял, как отделить желток от белка, подставив стакан и пытаясь рукой отделить и загнать эту массу в стакан, раздались аплодисменты. Вообще все справились, кроме меня. Конечно, первым был полковник. Он нажал на часы и, подняв руки, поприветствовал зал. Второй конкурс для меня был не менее сложен, я бы даже сказал - более. Вынесли все причиндалы для вязания – спицы, нитки, все как полагается, и надо было связать что угодно, кому что нравится. Если честно, мне ничего не нравилось, и я был в глубоких раздумьях, я хотел вот прямо тут найти незамысловатый способ вязания, то есть, как это может быть в идеале. Мои «глубокие» размышления на предмет – любым способом изобрести новый способ вязания - были прерваны бурными аплодисментами. Стрелки на моих шахматный часах упали, а полковник за это время почти связал целый свитер. Все остальные тоже кое-что изобразили, кроме, ну вы догадываетесь.Третий конкурс: воспользовавшись полным набором женской косметики, постараться сделать так, чтобы выглядеть, как приличная дама. Ну это для меня вообще катастрофа, ибо половина моего лица занимала борода, а голова, вы уже слышали, слегка лысеющая. На момент, когда стрелка на моих шахматных часах упала, я успел поставить только одно пятно, найдя единственно свободное место – на лбу. За это время все кое-как справились с заданием, а полковник был просто молодцом – кроме лица, даже вся голова была в бигудях, и он заслуженно принимал аплодисменты. Конкурсов было много, и не скажу, что я не старался, но, увы. Наконец, под общее веселье и аплодисменты конкурс закончился. Полковник, вскинув руки вверх, радовался как водитель «Формулы-1», выигравший гонку. Женщина в первом ряду аплодировала громче всех и радовалась. Тут выходит дама из «Рейсшинки» (известный в те времена женский самодеятельный коллектив Союза архитекторов СССР) и объявляет - первое место присуждается тому, кто занял последнее место, а последнее место, естественно, полковнику. И тут раздаются бурные аплодисменты. И мне кажется, только тогда полковник стал догадываться, что все предыдущие аплодисменты были предназначены вовсе не ему. В итоге «победителю» вручают большую бутылку французского коньяка, а полковнику - измученную связку лука из советского универсама.
Финал был неожиданный, в том числе и для меня. После вручения призов смех и аплодисменты усилились, только одна дама из первого ряда не веселилась и не аплодировала, и я подумал, что это, наверное, жена полковника.
Взяв приз, я, наконец, спустился в ресторан и тут стали подтягиваться все участники конкурса, кроме полковника. Судьба бутылки была решена, и всем нам было очень жаль, что нет того, кто умеет все.